Есть такая волшебная страна, в которой все прекрасно: там всегда безоблачное синее небо, цветущие луга, изобильные столы, за которыми пируют добрые и благородные люди, живущие честным трудом. Там счастливые дети, мужественные мужчины и красивые женщины. Страна называется «Какраньшия» – пожалуй, это единственное, что в ней некрасиво, но со странами такое случается, у некоторых вообще аббревиатуры вместо имен.
В этой чудесной стране чудесно все, но особого внимания заслуживают женщины – они «не дают поцелуя без любви», выходят замуж один раз и на всю жизнь, а потом каждый год рожают в поле, каждый час доят коров, стригут овец, нянчат внуков и возделывают сады. Трижды в день готовят обеды из пяти блюд, стирают руками-полощут в реке, в качестве отдыха вяжут (см. овцы), до полуночи рассказывают детям добрые сказки, а в четыре утра уже собирают «деревенские яички» из-под сотни курей. Чтобы муж, напоминаю, мужественный и единственный, глава семьи, которого она бесконечно уважает и во всем слушается, получил на завтрак глазунью из десяти свежайших яиц – ну, помимо четырех других блюд. А еще эти женщины красивы.
Каждая своей индивидуальной красотой, вся забота о которой – отвар ромашки и добрый нрав. Потому что настоящая красота идет от природы. От натуральности. Не то что у нынешних шмар, которые накачиваются филлерами, ботоксом и какими-то там нитями непонятными. И которые все, ну буквально все на одно лицо.
«Какраньшия» – это не та страна, где говорят исключительно на русском языке. Население ее изъясняется и по-английски, и по-испански, и по-португальски, например. Но суть примерно одна: женщины теперь все одинаковые, никчемушные и тратят на косметологов (которые в Какраньшии отсутствуют в принципе) слишком много денег. Покупают себе новые лица – вернее, одно лицо на всех.
Иногда, приходя на лиссабонский блошиный рынок Фейра да Ладра, я из любопытства листаю старые альбомы с фотографиями. Не задаваясь вопросом, как чья-то семейная история оказалась в лавке старьевщика – не мое это дело, разные бывают семьи. Просто листаю, смотрю и пытаюсь найти изображения этих прекрасных женщин. Тех, что владели тайной, как оставаться молодой красавицей исключительно при помощи полевой ромашки, толченого енотьего помета и доброго нрава.
Эти фотографии – они поначалу изумляют. Женщина в свадебном платье, на вид лет сорока, то есть плюс-минус моя ровесница. Действительно очень хороша собой, хоть выверенно задумчивый взгляд явно подсказан фотографом, что очень напоминает сегодняшний инстаграм. Так и слышу этот голос из пятидесятых: головку чуть вправо, реснички чуть опусти, у тебя очень красивый профиль, и носик выглядит тоньше и прямее. И она наклоняет, опускает, застывает – все, есть, будешь на снимке красавица, ретушировать будем совсем немного. Да и правильно, зачем кому-то портрет, где ты сгорбатилась, выпятила брюхо и сощурилась. Ну да ладно, все равно хороша – для своих-то лет. А потом смотрю на дату и понимаю, что женщине на снимке – шестнадцать лет. Не сорок, даже не тридцать. Даже, елки, не двадцать пять. Это, в сущности, фотография вчерашнего ребенка.
Листаю дальше: ребенок превращается в женщину и позирует в компании подруг. У всех завивка, брови в ниточку и яркая помада – это понятно даже на черно-белом снимке. Платья до колен, рукава-буфы, туфли на одинаковых каблуках – такая тогда была мода. Я бы приняла этих женщин за сестер, но нет, написано: «С подругами».
Вы поняли, к чему я клоню, да?
Какая там индивидуальность. Женщины, имевшие возможность следовать моде, следовали ей всегда. Всегда тратили деньги на уход за собой. Всегда старались внешне соответствовать текущим, так сказать, тенденциям, что, разумеется, делало их в определенной степени похожими друг на друга.
А те несчастные, что пахали-доили-рожали в поле, – они не были красивы. Ну простите. Возможно, в них был внутренний свет, обаяние и даже сексапильность. Но внешняя их привлекательность заканчивалась, за редчайшим исключением, вместе с юностью. Тяжелый физический труд, частые беременности, сложный быт и отсутствие хорошего ухода за собой – и тебя не спасет никакой заячий помет, бесплатный и бессмысленный. Так устроен человеческий организм. И так устроен мир, в которой красота все еще равна молодости. Или по крайней мере – моложавости.
Да, сорокалетняя женщина сейчас считается молодой. И является молодой – просто потому что она по-прежнему фертильна. Совершенно неважно, есть у нее дети или нет, она может быть одиночкой или чайлдфри, но теоретически и практически ее организм способен зачать, выносить и родить потомство. Много где на нашей многострадальной планете продолжительность жизни выросла, и мы знаем, кому и чем этим обязаны.
Молодость стала длиться дольше. Мое тело, например, выглядит совершенно не так, как тело моей ровесницы полвека назад. Ну и почему, скажите на милость, мне не делать все, чтобы лицо – а с лицом все куда грустнее, будь проклята гравитация – тоже выглядело моложе?
Почему мне и миллионам женщин не пользоваться достижениями науки (а косметология – это часть медицины), чтобы чувствовать себя красивой? Чтобы получать удовольствие от того, что я вижу в зеркале?
Людям, которые топят за натуральность и стыдят за ботокс, мне хочется сказать: а давай ты будешь лечить мигрень или кишечную колику тем самым заячьим пометом, который, по твоему мнению, я должна мазать на лицо. Не то чтобы морщины и птоз – это болезнь, вовсе нет. Но если я хочу их уменьшить, если существуют технологичные и эффективные способы это сделать – с чего бы мне от них отказываться?
Чтобы дотянуться до несуществующего идеала «женщин из Какраньшии»? До фантома, который существует исключительно в фантазиях обитателей этой волшебной страны? Чтобы кто-то сказал: «Зато ты не потеряла свою индивидуальность»? За что – за то?
Я никогда не стану осуждать женщин, следующих моде. Женщин, сделавших блефаропластику, вколовших ботокс или поставивших филлеры.
Женщин, которые тратят деньги и время на то, чтобы
нравиться себе и хорошо себя чувствовать. Мы не жертвы так называемой индустрии красоты – это наш выбор. И это наша жизнь, потому что у меня, например, нет времени собирать ромашку, мне проще купить хорошую маску с экстрактом этой самой ромашки, намазать, смыть и идти жить свою жизнь.
Насаждаемый повсеместно культ натуральности – это большая ложь и результат короткой памяти человечества. Попытки подогнать женщин под формат, диктуемый мутными фотографиями из старых альбомов и ложными воспоминаниями о беззаботном детстве, когда трава была зеленее, а поколение бабушек – добрее и красивее. А еще это тоже мода. Следовать или не следовать которой – свободный выбор любой женщины. В конце концов, не за это ли боролись те самые дамы с осветленными локонами и бровями-ниточками? И не за это ли мы боремся сейчас?
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.