Четыре плохих утешения - Женский блог.

Так на заре своей практики даже доктор Фрейд поступал. Из самых лучших побуждений. Рекомендовал опасное вещество, от которого временно и впрямь лучше становилось. А потом, к своему ужасу, увидел доктор, в кого превращается привыкший к "утешению" человек. Как распадается его личность, как он гибнет в мучениях. Вот тебе и поддержка...

И это первое опасное утешение. Самое страшное. Но есть и другие. Может, не такие страшные, но все равно плохие.

А второе плохое утешение, - когда человеку обещают, что все будет хорошо. Уже скоро все будет хорошо. Надо еще немного потерпеть, совсем немножко. И после Нового года или после тридцать первого июня все пройдет. Кончится плохое. Потерпи еще капельку!

И все силы тратит страдающий человек, чтобы продержаться до назначенного времени. Или просто - "немножко". Всю капельку своих сил тратит на это. А когда легче не становится, когда ничего не происходит хорошего, когда спасение не приходит, человек падает без сил. И может погибнуть.

Так погибали люди, которые сами "назначали" дату освобождения. Много таких свидетельств в мемуарах тех, кто пережил блокаду или другие тяжкие испытания.

Стоило человеку уверить себя, что надо дотерпеть до определенной даты, продержаться до такого-то числа, до праздника, - и погибал этот человек, если не происходило хорошее. Погибал, хотя сначала жил этой надеждой и находил силы немного потерпеть.

В трудный период надо продолжать идти и бороться, не терять надежду, но не назначать даты. Потому что ложная надежда так же опасна, как безнадежность. Не говорите человеку, что надо потерпеть еще немножко, если сами точно не знаете: сколько именно. И не уверены, что придет спасение.

Потому что вслед за приливом сил придет упадок. И всю капельку своих сил истратит человек на рывок надежды. А когда хорошее, то, на что он надеялся, не произойдет в указанное время или через "немножко", силы кончатся моментально.

Третье плохое утешение: мол, через пять лет это не будет иметь никакого значения. Сейчас это важно для тебя. А ты представь, будет ли важно через пять-десять лет? И поймешь, что это пустяки.

Об этом еще Диккенс писал. Жестокая содержательница пансиона для бедных детей их так и утешала. Морила голодом, колотила, но говорила, что через сто лет все это не будет иметь никакого значения. Так ведь?

Так. Только проживет ли человек эти пять лет, - неизвестно. А больно или голодно ему сейчас. Или нанесли оскорбление ему сейчас. Оклеветали. Лишили имущества. Предали, изменили... Или машину он разбил. Потерял дом.

И представлять, что через пять лет все это забудется и станет пустяком, как-то странно. Это не утешает, хотя звучит логично. Через сто лет или через миллион, - все превратится в прах и тлен...

И четвертое - когда говорят, что другим еще хуже. Нет, когда утешают и приводят в себя эгоиста, который из-за пустяка устроил истерику, это действенный способ. Сравнение рекомендовал еще император-философ Марк Аврелий. Но это способ для тех, кто чрезмерно раздувает свои мелкие проблемы. А мы же о серьезных переживаниях и испытаниях говорим.

Если потерял человек близкого, его не утешит факт, что кто-то потерял всех близких. Что же тут утешительного, - это трагедия. Если оскорбили человека, его не утешит история о тех, кого сильнее оскорбили. Если у человека украли его последние деньги, нет утешения в россказнях о том, как у других украли гораздо больше. Или диагноз тяжелее. У вас третья стадия, а у моей соседки четвертая! Она сильнее страдает.

Это утешение только хуже сделает. Хотя хотели как лучше. Поддержать хотели. Приободрить...

Лучше помочь человеку бороться и идти вперед. И самим поступать так же. Не думая о том, что это скоро кончится. Неизвестно, когда это кончится и чем именно. Не сравнивая с другими, которым еще хуже. Не предлагая подумать, что через пять лет все это окажется пустяками и забудется. Пять лет еще прожить надо.

Идем и идем. Не можем идти - ползем и шевелимся, чтобы отпугнуть хищников и падальщиков. Проживаем час за часом, день за днем. Каждый прожитый час - это уже победа иногда. Каждый шаг - уже борьба. А иногда - борьба в самом вдохе. Иногда даже это трудно сделать. Но делаем. И не назначаем даты, если они неизвестны. Это опасно. Так учили ещё философы-стоики.

Возможно, это поможет спастись. И лучше приободрять человека и помогать ему реальными поступками, если придется. Это все, что мы можем сделать. Но это и есть помощь и настоящее утешение; ему тысячи лет. А может, и больше; столько же, сколько человечеству...

Анна Кирьянова